В Западной Германии, в Вестфалии, есть маленький городок Штукенброк. Известность ему принесло соседство с бывшим лагерем уничтожения советских пленных — Шталагом-326. Таких лагерей на территории Германии было несколько десятков. Возможно, Шталаг-326 был даже не самым крупным. Но именно он символизирует для немцев страдания советских военнопленных, навсегда оставшихся в земле Германии. В течение трех лет здесь ежедневно умирали от голода 10-15 узников. Рядом с лагерем — кладбище, на котором похоронено 65 000 человек, погибших в Шталаге.
Историю человека, который побывал в этом лагере и вышел оттуда живым, мы расскажем сегодня.
Лето в деревне Одинцово под Смоленском, куда родители отправили на каникулы 9-летнего Володю Наумова и его старшую сестру Маю, сулило множество приключений. Дети предвкушали купание в реке, прогулки по лесу, игры с друзьями… Но случилась война. События развивались стремительно. Уже в конце июня 1941 года начались бомбардировки. А 16 июля, через три недели после начала войны, фашистские войска заняли Смоленск. Одинцово находилось всего в четырех километрах от города и попадало в зону боевых действий. Во время бомбардировок жители деревни прятались в самодельном укрытии, сооружать которое начали… дети, причем еще в мирное время.
Дело было так: москвич Володя рассказал своим двоюродным деревенским братьям Васе и Вите о столичном метро, и мальчишки, недолго думая, тут же начали в Одинцово строительство подземки — «выкопали яму метра два глубиной и погнали тоннель, естественно, в сторону Москвы». «Метро», казавшееся детской забавой, пригодилось. Когда бои докатились до Одинцово, взрослые слегка расширили тоннель, сделали перекрытие из досок, присыпали его землей, и получилось убежище.
«Итак, мы в убежище. Нас 11-12 человек, из них 7 детей от двух до пятнадцати лет. Бой идет почти над нашими головами. Непрерывный свист пуль, вой и грохот разрывающихся снарядов. Земля вздрагивает от разрывов. Грохочут немецкие танки. Один из них прошел прямо через наш окоп, чудом не похоронив нас под своими гусеницами», — пишет Владимир Наумов в «Сборнике воспоминаний преподавателей и сотрудников МИФИ — участников Великой Отечественной войны».
После ожесточенных сражений фронт ушел на восток. Начался отсчет двух долгих лет немецкой оккупации.
«Я хорошо помню мародерство немецких солдат и первые месяцы оккупации, голодную осень и зиму 1941 года, когда оладьи из мерзлой картошки, поджаренные на машинном масле, были необыкновенным деликатесом», — вспоминал Владимир Наумов.
Весной 1942 года похоронили одного из строителей «одинцовского метро» — Васю Половцева. А к концу лета 1943 года фронт вновь приблизился к Смоленску.
Немцы начали готовиться к обороне, деревню Одинцово пересек противотанковый ров, в городе и его окрестностях начали взрывать здания — сначала крупные промышленные предприятия, затем жилые дома. 22 сентября, за три дня до освобождения Смоленска Советской Армией, фашисты сожгли Одинцово, а жителей деревни угнали на запад.
«Наша колонна движется по обочине Минского шоссе. В день проходим 30-40 километров. Ночуем под открытым небом. Куда нас гонят — неизвестно», — так описывал эти страшные дни Владимир Наумов.
Пленников пригнали в город Зост, расположенный на западе Германии. Пометили нашивками с надписью ost — клеймом восточных рабочих, остарбайтеров. Поселили в бараках в лагере за колючей проволокой.
В центре лагеря — площадь, куда пленные обязаны выходить по сигналу колокола. По сути, лагерь в Зосте — это невольничий рынок. Время от времени сюда приезжают покупатели бесплатной рабочей силы. Каждый раз на площадь выставляют весь живой товар. Немцы-покупатели в сопровождении охранников проходят перед рядами восточных рабов, выбирая наиболее крепких и здоровых. Пленники из деревни Одинцово спросом не пользуются, слишком изможденные и слабые, к тому же большинство из них — дети. Но, когда мужчин в лагере уже не остается, доходит очередь и до детей.
В 11 лет Володя Наумов оказался на текстильной фабрике Бляйхе в поселке Браквеле, предместье города Билефельда.
На территории фабрики был расположен лагерь советских военнопленных, Шталаг-326.
Быт рабочих мало отличался от быта военнопленных — трехэтажные нары, стол из струганных досок, две скамейки, железная печка — вот и весь интерьер. Еда один раз в день — жидкий суп из брюквы. Работа — до изнеможения. Наказания — строжайшие, за малейшую провинность пленных отправляли в Шталаг, лагерь строгого режима, откуда не возвращались.
В апреле 1945 года в Билефельд вошли американские войска. Они обнаружили там около 9000 узников, изможденных до крайности, жадно евших даже черствые хлебные корки и рассыпавшуюся по грязной дороге муку. Военнопленных и восточных рабочих разместили в большом лагере Августдорф. Здесь они ожидали возвращения на Родину.
Удивительно, но сред этих, едва живых, только что освобожденных пленных нашлась группа людей, которые решили увековечить память своих боевых товарищей.
2 мая 1945 года, за неделю до Победы, когда еще шли бои под Берлином, в присутствии тысяч бывших пленных и восточных рабочих, среди которых был и мальчик Володя Наумов, состоялось торжественное открытие мемориала в Штукенброке. А чуть позже немецкие активисты организовали общество «Цветы для Штукенброка». С тех пор ежегодно в первую субботу сентября у братских могил советских солдат проходят митинги в память о жертвах фашизма, против милитаризации Германии.
А Володя Наумов в конце концов вернулся в Москву. Вот что писал позже Владимир Наумов: «17 сентября мы с сестрой вернулись в Москву, и после более чем четырехлетней разлуки встретились с родителями. Так закончилось мое первое “путешествие” в Германию».
Через много лет Владимир Наумов, окончивший школу с золотой медалью, получивший престижную профессию, стал профессором кафедры физики ядерных реакторов Национального исследовательского ядерного университета «МИФИ».
По воспоминаниям студентов, он был преподавателем знающим, строгим, но никогда не придирался по мелочам. Возможно, потому, что точно знал — случиться в жизни может всякое.
И спустя много лет после плена в Германии, Владимир Наумов привез в Штукенброк Академический мужской хор МИФИ. Над могилами русских солдат зазвучали русские песни. У монументов выросли горы цветов.
На одном из мемориальных сооружений — православный крест, рядом с ним две стелы с надписями на русском и немецком языках: «Здесь покоятся советские жертвы войны, умершие в 1941-1945 годах вдали от Родины. Вспоминайте об их страданиях и смерти, заботьтесь вы, живущие еще, о сохранении мира между людьми, мира между народами».
Владимир Наумов мечтал, чтобы этот призыв дошел до сердец всех людей, особенно молодых, чтобы они имели не только возможность, но и моральное право принести свои цветы к братским могилам Штукенброка.
Свежие комментарии